ЛЕСБИЙСКИЕ СЕМЬИ:
МИФ О РАВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
ОБОИХ РОДИТЕЛЕЙ
Тоня Глиммердал размышляет
о проблемах в лесбийских семьях
Любая семья может стать теплым и безопасным пространством для ребенка, пространством, где взрослые относятся с уважением к потребностям детей. В том числе, и однополая семья: право на родительство – это естественное право любого человека вне зависимости от сексуальной ориентации, гендерной идентичности или политической обстановки в стране.
В последние несколько лет в России семьи с однополыми родителями становятся все более видимыми. Благодаря доступности информации о возможностях ЛГБТ-родительства многие лесбиянки, состоящие в постоянном партнерстве, заводят детей. Приятно смотреть на фотографии счастливых семей и думать о желанных детях, которые растут с любящими и ответственными родителями.
Но я бы хотела поговорить о том, что может происходить за рамками фотографий. Почему бывает, что одна из матерей несет двойную нагрузку и не может разделить ее с партнершей? Я обвиняю в этом патриархатные стереотипы и гендерные роли, которые осознанно или неосознанно принимают на себя женщины в лесбийском партнерстве: одна является «настоящей матерью», а другая – «заботливым отцом». Одна рожает, другая привозит ее в роддом и платит врачам. Одна встает к ребенку ночью, другая собирает детскую кроватку. Одна работает и ухаживает за ребенком, другая зарабатывает деньги и, под настроение, помогает с ребенком.
… Одна разговаривает с врачами, другая ждет в коридоре. Я обвиняю в этом неравенстве институциональную гомофобию: «Так, кто здесь мать? Посторонние должны выйти». Отсутствие второго родителя в жизни ребенка при социальных контактах семьи (особенно в ситуации, когда семья не абсолютно открыта) приводит к тому, что она часто оказывается исключенной из ежедневной работы по уходу и воспитанию.
Социальная мать (я имею в виду небиологическую мать или ту, которая не является официальной усыновительницей) не может взаимодействовать с руководством детского сада или школы или находиться в палате вместе с ребенком в случае госпитализации. Для общества она является странной, несколько размытой фигурой на семейном портрете «мать и ребенок».
Наиболее драматичной становится эта разница в случае расставания родителей. Социальная мать, как правило, исчезает из дальнейшей жизни ребенка, или ее роль становится крайне незначительной. Биологическая мать в этом случае обычно не ожидает (и не получает) никаких алиментов на содержание общего ребенка. Социальная мать не рассчитывает на то, что ей будет позволено остаться в жизни ребенка на правах родителя.
Однажды я прочитала такую фразу: «Рожая ребенка, ты должна рассчитывать только на себя» - и с ней согласились многие лесбиянки, состоящие в паре. Но подобные разговоры происходят нечасто. Обсуждать, что произойдет с общими детьми (как и с совместной собственностью, но это отдельный разговор) при расставании, среди моих знакомых лесбиянок не принято.
Но есть знакомая, которая, прожив в партнерстве пять лет, осталась после разрыва отношений с биологическим ребенком без всякой поддержки. Она второй год не может найти работу, потому что ребенок много болеет; она не имеет собственного жилья, так как ипотека была оформлена на бывшую партнершу. Социальная мать ребенка не принимает никакого участия в его судьбе.
Я обвиняю государство в том, что оно, отказываясь узаконить гомосексуальные партнерства, не только не дает однополым семьям никакой социальной поддержки, но и лишает детей права на заботу обоих родителей.
Автор: Тоня Глиммердал
Иллюстрация: Nesluchajno
